– Михаил Леонидович, что такое СДПМ в энергетике и какая у него предыстория?
– СДПМ это система доставки плановой мощности. Это часть автоматического дистанционного управления в электроэнергетике, которая активно внедряется у нас в стране. Предыстория дистанционного управления началась с самого начала развития единой энергосистемы в СССР, так как страна у нас большая и требуется обеспечивать синхронную работу удаленных объектов. Именно тогда диспетчеры взяли на вооружение технологию голосового управления. Подразумевалось, что на каждом объекте должны находиться ответственные сотрудники и в обязательном порядке организована телефонная связь с каждым генерирующим объектом. Для управления режимами энергосистемы диспетчеры звонили на генерирующие объекты и отдавали команды на изменение активной, реактивной мощности. Надо сказать, что технология оказалась весьма эффективной, несмотря на, казалось бы, очевидную простоту позволила создать самую большую распространенную территориально в мире энергосистему, которая охватывала не только Советский Союз, но и вообще страны Варшавского договора с которыми тоже велась параллельная работа. Сейчас уже другой век, и, безусловно, необходимо использовать имеющиеся цифровые технологии. Поэтому правительство РФ несколько лет назад разработало стратегию развития энергетики, вписав туда переход на полностью автоматическое дистанционное управление к 2035 году.
– Почему СДПМ стал обязательным?
– Надо сказать, что на данный момент сами генераторы не очень понимают неизбежность и нужность этого перехода, скорее смотрят на СДПМ как на навязанную технологию, которая им мешает. На мой взгляд, это — неправильно, в современном мире надо уходить от таких рабочих мест, на которых люди выполняют простейшие действия, не требующие осмысления, интеллекта. Такие задачи вполне могут выполнять алгоритмы, программы, роботы. Специалисту нужно передавать умные задачи, требующие творческих возможностей. Передача управляющих воздействий на объекты генерации в будущем не должна требовать участия человека.
Я думаю, именно поэтому, понимая такую перспективу и отталкиваясь от требований энергетической стратегии 2035 года, в прошлом году вышло постановление правительства, которое уже обязало генераторы действовать в этом направлении, предпринимать конкретные шаги для внедрения автоматического дистанционного управления.
– Ожидается ли масштабный переход на дистанционное управление?
Постепенно, в течение нескольких лет однозначно будет масштабный переход на автоматическое дистанционное управление, несмотря на новизну этой технологии и опасения ряда участников рынка в ее небезопасности. Поработав с этой технологией, генераторы убедятся не только в ее безопасности, но и полезности. Более того, у нас в стране есть опыт автоматического дистанционного управления не только гидроэлектростанциями быстрого регулирования, но также и тепловыми станциями. Ряд крупных генерирующих объектов подключены уже более 10 лет к автоматическому регулированию частотой и мощностью (АРЧМ), когда на электростанцию каждую секунду поступает сигнал управления из диспетчерского центра.
В общем, накопленный опыт эксплуатации АРЧМ подтвердил и безопасность, и надежность, и возможность использования. Масштабный переход на дистанционное управление совершенно точно нам предстоит. Поэтому надо уже не только готовиться, а просто постепенно планово заниматься этим делом.
– Михаил Леонидович, какую роль в этом играет СО ЕЭС и выявляет ли регулятор станции, готовые к внедрению?
– Системный оператор является исполнителем решений, обозначенных постановлением правительства в декабре прошлого года. СО ЕЭС организует работу по анализу технической готовности к подключению к СДПМ, технической возможности всех генераторов более 25 МВт. Они помогают заполнять анкеты генератором, анализируют их и фиксируют техническую готовность. После этого участники рынка — генераторы подписывают графики реализации проектов по подключению к СДПМ. Хотя, важно отметить, что в постановлении правительства обозначено, что к 1 января 2027 года готовые в техническом плане генераторы должны уже внедрить СДПМ, а каждый новый объект, либо же объект, прошедший модернизацию основного оборудования, либо АСУТП, по упомянутому постановлению правительства, должен подключаться к СДПМ. И за этим тоже следит Системный Оператор.
Дополнительно СО ЕЭС согласовывает проекты модернизации, проверяет готовность работы модернизированного оборудования на АРМ. Поэтому роль Системного Оператора очень большая, и он это все дело организует, проводит и ведет.
– Является ли СДПМ некой технической революцией для энергетики России? Цифровизация отрасли?
– Более правильно говорить, наверное, не только про СДПМ, а про дистанционное управление, часть которого является дистанционное управление активной мощностью. Дистанционное управление само по себе, в общем, да, это действительно революция, потому что, как я уже упомянул, более 100 лет электроэнергетика отработала с помощью голосового управления, с помощью телефонного управления.
И это традиции. Вспоминается моя беседа с бывшим главным диспетчером СО ЕС России, он говорил, — я не представляю, как управлять объектом, если там нет человека с телефоном. И тут мы переходим к цифровому дистанционному управлению. Безусловно, это существенное изменение технологий, которые можно назвать революционным в части управления.
– Каков эффект внедрения в масштабе страны и ее экономики?
– Эффект предполагается весьма существенным. Дело в том, что на данный момент, когда в передаче команд управления присутствуют люди, в полную меру это как раз та история, где человеческий фактор очень сильно влияет. Появляются какие-то субъективные критерии, почему оборудование может загрузиться на максимум или не может, и вообще какое оборудование. И это все такая непрозрачная история, черный ящик в голове у людей, через которые передаются управляющие воздействия. С какой скоростью оборудование будет отрабатывать управляющие воздействия и будет ли вообще, в общем, неизвестно.
Соответственно, внедряя такое дистанционное управление, мы в целом повышаем управляемость системы, пресекаем, скажем так, некоторые отклонения от рыночных правилам со стороны генератора, разгружаем огромное количество персонала — это тысячи человек. Эффект, конечно, серьезный, поэтому Минэнерго это все поддерживает.
– Срок внедрения СДПМ запланирован для станций, готовых к внедрению — 1 января 2027г. Не кажется ли Вам, что все компании не перейдут так быстро?
– Конечно. К тому же они сейчас и боятся, и не понимают, чего от них хотят. Никто не хочет быть пионером. Энергетики весьма консервативны. Нужно время, чтобы они увидели пионеров-коллег, которые это сделали, и все нормально работает, никаких аварий, никого не уволили. Для них это важно.
– Не боятся ли генкомпании за свою информационную безопасность, когда у них раскроются все данные и станция будет управляться дистанционно?
– Безусловно, мы сталкиваемся и с такими страхами по поводу информационной безопасности. Но сейчас, честно говоря, видим боязнь в целом дистанционного управления, и использование информбезопасности как одного из аргументов для отказа от СДПМ.
Существующие наработки, опыт наших специалистов и сотрудничество с Системным Оператором позволяют защитить участников этого процесса от угроз информационной безопасности и спать спокойно.
